За последние десять лет фильмы ужасов окончательно вышли из категории «Б» и превратились в сверхпопулярный жанр для широкой аудитории. История массовых катастроф и кризисов показывает странную зависимость: чем выше уровень неопределенности в обществе и страшнее новостные сводки, тем выше зрительский запрос на хорроры и триллеры. Фильмы ужасов хвалит даже Мартин Скорсезе, с их с одинаковым интересом смотрят и на ведущих фестивалях, и на стримингах, а старые франшизы — от «Хэллоуина» до «Крика» — получают очередные продолжения.
Ленты новостей и так нагоняют на людей жуть и тревогу: то мы видим кадры разгула стихии во время наводнения, то из небытия возникает призрак ядерной войны, то студент без всякого видимого повода расстреливает сверстников и преподавателей. В общем, мрачных событий в окружающем мире c лихвой хватает. Но почему же люди платят огромные деньги, чтобы снова и снова испытать чувство страха?
Страх — это эмоция или чувство, которое возникает в ответ на ощущение угрозы либо опасности. С точки зрения эволюции у страха есть важная функция — уберечь особь от неизвестности, сохранить здоровье и жизнь.
Именно на фундаментальных страхах и универсальных опасностях строится концепция ужастиков: всевозможные резкие громкие звуки, темнота, приближающееся нечто, резкая смена положения тела, насекомые, змеи и всякая неизвестная науке жуть.
Когда миндалевидное тело оценивает ситуацию как опасную, оно передает импульс в гипоталамус, который управляет вегетативной нервной и эндокринной системами. Если тело чувствует угрозу, гипоталамус активирует выработку «защитных гормонов», которые помогают собрать все ресурсы и выжить, — кортизола, адреналина и норадреналина. Повышаются пульс и артериальное давление, увеличивается тонус мышц.
Однако бояться любят не все. Несмотря на одинаковые биохимические реакции, мы переживаем страх по-разному — все дело в индивидуальном опыте, образе жизни и самочувствии. Например, если перед просмотром ужастика человеку было скучно, он устал или находился в стрессе, высока вероятность того, что после сеанса он обрадуется.
Дело в том, что вместе с гормонами стресса выделяется дофамин — нейромедиатор, который повышает скорость реакции и помогает ярче переживать потенциально опасные события, — и эндорфины, снижающие болевую чувствительность и поднимающие настроение, особенно когда опасность миновала. Если страх контролируемый, мозг запоминает, при каких условиях произошла выработка дофамина (он участвует в системе вознаграждения), и хочет к этим ощущениям вернуться.
В 1896 году Жорж Мельес снял первый в мире ужастик — трехминутный фильм под названием «Замок дьявола». Затем в 1898-м он представил картину «Пещера демонов». В том же году в Японии сняли Bake Jizo и Shinin no Sosei. А уже в 1910 году за производство хорроров взялась американская киностудия Эдисона. Режиссер Джеймс Сирл-Доули создал первую экранизацию мрачного готического романа Мэри Шелли «Франкенштейн, или Современный Прометей», который впоследствии получил десятки кинематографических воплощений.
Уже более 100 лет миллионы зрителей обожают фильмы ужасов. В 2021 году в топ-20 самых кассовых фильмов в мире попали сразу два хоррора — «Тихое место 2» и «Заклятие 3: по воле дьявола». Первая картина при бюджете $61 млн собрала в мировом прокате почти $300 млн. Третья часть «Заклятия», на производство которой потребовалось всего лишь $39 млн, принесла производителям $202 млн. Стриминговый сервис Netflix ежегодно выпускает десятки новых ужастиков, которые попадают в топ платформы по количеству просмотров.
Многие современные исследователи страха и его влияния на психику человека ссылаются на работу Зигмунда Фрейда. Австрийский психолог и невропатолог стал одним из первых специалистов, использующих катартический метод психотерапии, во время которого пациент должен был заново пережить травмирующее событие. По мнению Фрейда, катарсис — это длительный процесс острого негативного переживания, которое в итоге трансформируется в позитивное, потому что человек испытывает очищение от своего страха. Во время просмотра хоррора человек испытывает страх, потому что чувствует себя в опасности. Но когда фильм заканчивается, зритель испытывает удовольствие от того, что справился с ситуацией и пережил катарсис.
Фредерик Л. Кулидж, профессор университета в Колорадо, считает, что теория Фрейда во многом правдива. Но отмечает, что для человека с нестабильной психикой, остро переживающего все эмоции и не контролирующего свое психическое состояние, и просмотр фильмов ужасов, и катартический метод могут оказаться крайне травматичными.
Дэвид Иннес, профессор в колледже Charter Oak State College в Коннектикуте, выделяет еще одну причину, по которой многие люди любят фильмы ужасов: они четко осознают, что получают яркие эмоции и впечатления в совершенно нереалистичных условиях. Таким зрителям нравится факт, что во время просмотра хоррора они выходят за грани обыденности, забывают про бытовые проблемы и оказываются в эпицентре зомби-апокалипсиса или нашествия приведений.
Кинокритик Алиса Таёжная рассказывает, почему всё больше зрителей выбирает фильмы ужасов, чтобы справиться с ежедневным стрессом.
ПЯТЬ ХОРРОРОВ, КОТОРЫЕ ПОМОГУТ ОТВЛЕЧЬСЯ ОТ ПУГАЮЩЕЙ РЕАЛЬНОСТИ:
- «Солнцестояние», реж. Ари Астер. Летний психоделический хоррор о молодой американке в несчастливых отношениях, которая попадает в загадочную скандинавскую секту.
- «Сырое», реж. Жюли Дюкурно. Гипнотический боди-хоррор о каннибалке-веганке, которая учится в ветеринарной академии.
- «Тельма», реж. Йоаким Триер. Мистический хоррор о норвежской студентке биофака, открывающей себе сверхспособности после переезда из патриархальной семьи.
- «Неоновый демон», реж. Николас Виндинг Рефн. Неоновый хоррор о подающей надежды юной модели-сиротке в заколдованном Лос-Анджелесе.
- «Суспирия», реж. Лука Гуаданьино. Современное переосмысление классика ужасов Дарио Ардженто о молодой американской танцовщице в закрытой балетной школе кровавой берлинской осенью 1977-го года.
Простое изучение коллективной истории 20 века даст ключ к природе популярности хорроров: бум жанра всегда приходился на время социальной турбулентности. Ужасы эпохи немецкого экспрессионизма снимались в нестабильные времена Веймарской республики накануне прихода к власти фашистов. Послевоенный успех триллеров в Штатах был отражением травмы Второй мировой войны. Малобюджетные зомби-хорроры 60-х выражали страх перед угрожающим однообразием жизни «обычного человека» из среднего класса. Хорроры 70-х и 80-х стали частью культуры Холодной войны. Каждое новое общественное потрясение — от крушения башен-близнецов до пандемии — вело к популярности хорроров.
По самым популярным хоррорам 21 века легко отследить коллективные больные точки и страхи. Обнародование пыток в американских тюрьмах после вторжения в Ирак привело к появлению физиологичных хоррор-франшиз о пытках (так называемый жанр torture porn) — «Пиле» и «Хостелу». Ужас перед ИГИЛом и виртуальной вербовкой боевиков, а потом и страх за цифровую безопасность принесли популярность скринлайф-проектам Тимура Бекмамбетова («Профиль», «Убрать из друзей»). На волне движений Time’s Up и MeToo расцвели профеминистские хорроры: только за последние пару лет вышли «Перл» и «Икс» Тая Уэста (оба расхвалил скупой на комплименты Мартин Скорсезе), «Черное рождество», «Род мужской» и «Титан». Движение Black Lives Matter против полицейского насилия в отношении афроамериканцев сделало звездой Джордана Пила («Прочь», «Мы» и «Нет»). А социальное расслоение и классовая ненависть к богатым и беспечным дали миру черные комедийные хорроры вроде «Меню» и «Бескрайнего бассейна». Хоррор — распространенный жанр для режиссеров-дебютантов, но, реагируя на повестку, триллеры и хорроры продолжают снимать ветераны жанра М. Найт Шьямалан и Дэвид Кроненберг, и новые классики Ари Астер и Роберт Эггерс.
Ковид окончательно вывел хорроры из категории кино для подростков и кидалтов в мейнстрим: 2020-й год — год самого жесткого карантина — поставил рекорд в популярности ужастиков.
Хитом в начале пандемии стал снятый десятилетием раньше фильм Стивена Содерберга «Заражение», где главные актеры современности, появляясь в кадре на несколько минут, один за другим умирают от таинственного вируса. Хорроры о запертых дома беспомощных людях стали отражением коллективной паники перед локдауном. Так называемые скримеры (внезапные визуальные и слуховые эффекты) уже необязательны в ужастиках 21 века. Многие современные хорроры по настроению — экзистенциальные слоубернеры (slowburner — «медленно горящие» жанровые фильмы) с ползучим сюжетом и неоднозначной или открытой развязкой. Именно они лучше всего отражают замешательство, смятение и неопределенность в жизни человека наших дней.
Имея базовые представления о психологии человека, предсказать бум хорроров очень легко: это естественная коллективная реакция на скрытые угрозы внешне благополучной жизни («ничего же по-настоящему плохого не происходит»). Первобытные страхи наших предков — перед крупными хищниками, змеями, насекомыми, межплеменными войнами, — в течение сотен тысяч лет антропогенеза вызывали гормональную реакцию. За выбросом кортизола и адреналина (например, во время охоты или смертельного сражения в первобытные времена) следовали учащенное дыхание, сердцебиение и повышенное давление. При исчезновении угрозы у человека (как и у других животных с развитой нервной системой) вырабатывались гормоны расслабления. Цепочка «напряжение — расслабление» закреплена в физиологии наших тел тысячами лет эволюции.
В современном мире опасностей для жизни куда меньше, чем во времена, когда люди едва доживали до 30 лет, зато куда больше факторов долгосрочного стресса. Личные потери, расставания, финансовые кризисы, серьезные болезни, безработица, зависимости, войны, уличный криминал и природные катастрофы — это наши современные тигры, копья и гремучие змеи. Первобытный ужас растворился в ежедневности и превратился в фоновую тревогу. А ужасы, даже если они не происходят непосредственно с нами, можно увидеть в прямом эфире круглосуточно или прочитать о них в новостях.
В таких обстоятельствах фильмы ужасов становятся гормональной разрядкой и безопасным тренажером для психики. Переживая за жертв серийных маньяков или семью с призраком в доме, мы можем избавиться от навязчивых бытовых мыслей по кругу (так называемых руминаций) и повысить стрессоустойчивость в быту: условно говоря, «если я могу пережить маньяка с бензопилой, справлюсь и с завтрашним собеседованием».
По разным исследованиям, среди людей, страдающих тревожным расстройством, до странного много фанатов хорроров: люди используют фильмы ужасов как действенный метод самопомощи.
В тысячах ветках на Reddit зрители обсуждают, как «Реинкарнация» или «Сайлент-хилл» помогли им пережить потерю работы, смерть родителей, развод или смертельный диагноз.
Но далеко не для каждого хоррор может стать успокоительным. В первую очередь, не для людей, только что переживших насилие, ветеранов и жертв войн, беженцев или страдающих от бессонниц, навязчивых кошмаров и психических обострений. Чем ближе экранные ужасы к фобиям и страхам реальной жизни зрителя, тем выше вероятность сильных триггеров, а значит — ухудшения психического состояния.
Для остальных монстры и маньяки на экране могут стать лекарством от беспомощности перед крупными или малорешаемыми проблемами, переключателем с хаотичного и малопонятного мира вокруг на несложный неугрожающий полуторачасовой сюжет о погоне и спасении. И пока миллиарды людей тратят большую часть дохода на еду и крышу над головой, и не в состоянии планировать жизнь дольше чем на месяц вперед, ужасы на экране не потеряют своих зрителей. Не имея возможности контролировать наше правительство, войну или очередной экономический коллапс, мы, скорее всего, выберем временную победу над восставшими из ада.
Понравилась статья? Поделитесь с друзьями!
Без активной гиперссылки на материал Sauap.org копирование запрещено!
Ссылки: https://novayagazeta.eu/articles/2023/05/13/uzhasy-na-kazhdyi-den, https://www.forbes.ru/forbeslife/452213-kul-t-straha-pocemu-my-tak-lubim-fil-my-uzasov?ysclid=lhpni2rz1801174366, https://www.kp.ru/daily/26901/3946227/?ysclid=lhpnhypvxu728326486
