Некоторым людям удаётся выучить такое невероятное количество языков, что в голове не укладывается, как такое возможно. Открываем секреты мультилингвистов.
Выйдя на залитый солнцем балкон, Тим Келли и Дэниэл Краса строчат друг в друга словами как автоматными очередями: немецкий, хинди, непальский, хорватский, мандарин, тайский — едва успевают договорить фразу на одном языке, как переключаются на другой. Эти двое знают не менее двух десятков различных языков.
Дэниэл Краса
Понаблюдав за ними, я возвращаюсь в залу, где небольшие группки людей, подобно той парочке, трещат без устали на непонятных наречиях. Мы находимся на Съезде полиглотов в Берлине, где около 350 людей собрались, чтобы поболтать на самых разнообразных языках планеты: от саамского до языка оленеводов из Скандинавии.
Некоторые из собравшихся — «гиперглоты»: они владеют не менее, чем десятком иностранных языков. Один из самых опытных лингвистов, встреченных здесь, знает около тридцати.
Человеческий мозг использует несколько разных способов запоминания, и при изучении языков задействуются все они. Процедурная память отвечает за движения языка при произнесении звуков, декларативная память записывает новые слова. Если же вы не хотите походить на заикающегося робота, вам понадобится занести устойчивые фразы и выражения в «явную» и «неявную» память.
Изучение языков похоже на интенсивную спортивную тренировку: это трудно, но это – наиболее эффективный способ «прокачать» мозг. Многочисленные исследования убедительно доказали пользу от лингвистической нагрузки: улучшаются внимание, память, расширяется «когнитивный резерв», задерживающий наступление возрастного слабоумия. Изучая опыт иммигрантов, Эллен Белисток обнаружила, что деменция у билингв (людей, хорошо владеющих двумя языками) наступает, в среднем, на пять лет позже. Чем больше языков вы знаете, тем эффективнее будет работать мозг.
Эллен Белисток
До недавнего времени среди нейрофизиологов царил скепсис: большинство людей не смогут достичь беглости в речи на иностранном языке, так как существует довольно узкое возрастное окно — детство — для изучения языков, утверждали они. Так что, если вам уже исполнилось восемнадцать — всё, «поезд ушёл». Однако в наше время этот миф постепенно развенчивается, благодаря новым данным, полученным исследователями. «Возрастное снижение способности к изучению языков похоже на плавный спуск, а не на крутой обрыв», — утверждает Белисток.
И это действительно так: большинство гиперглотов, встреченных мною в Берлине, овладели языками гораздо позже, чем в детстве. Кили вырос во Флориде, где изучал испанский в школе. В детстве он обожал слушать иностранные радиостанции — несмотря на то, что не мог понять ни слова. «Иностранная речь звучала как музыка для моих ушей» — вспоминает он. Но только когда Кили вырос и начал путешествовать, изучение языков по-настоящему увлекло его. Он изучал французский, немецкий и португальский в колледже в Колумбии, а затем перебрался в Швейцарию, потом — в Восточную Европу, откуда позже отправился в Японию. Сейчас Кили свободно говорит на двадцати языках и почти все он изучил во взрослом возрасте. «Эта ваша гипотеза про языки и возраст — чушь собачья!» — заявляет он.
Культурные хамелеоны
Но является ли способность к мультилингвистике особенностью, свойственной немногим людям? Или, возможно, у них больше мотивации? «Вместо того, чтобы сосредоточиться на интеллекте, попробуйте заглянуть в глубины своей личности, — советует Кили, который в данный момент работает над книгой о социальных, психологических и эмоциональных аспектах изучения языков, — Лучшие мультилингвы — те, кто способен примерить на себя чужую идентичность. Попробуйте стать „культурным хамелеоном“ и превратиться в представителя того народа, чей язык вы хотите освоить».
Психологам давно известно, что слова, произносимые нами, плотно вплетены в сущность личности. Разумеется, мы говорим не о клише (вряд ли французский язык сделает вас более романтичным, а итальянский — страстным), но каждый язык связан с культурными нормами своих носителей, которые не могут не влиять на изучающего язык. Исследования показали, что говоря на другом языке, мы автоматически «примеряем» на себя поведение людей, для которых этот язык — родной.
Владимир Набоков писал в автобиографии (на английском): «моя память настроена, как музыка, в одном ключе с Россией, но вынуждена звучать в другой тональности, английской». Когда Набоков переводил эти мемуары на язык своего детства, он обнаружил, что русский открыл новые грани в его размышлениях, и воспоминания, описанные другими словами, заиграли иными красками. «Русская версия словно была иначе прочувствована, чем английская, — вспоминает Анета Павленко из университета Темпл в Филадельфии, чья книга, „Двуязыный разум“, исследует многие подобные примеры. — Как будто русский и английский языки несли с собой разные версии прошлого».
Владимир Набоков
Кили, профессор кросс-культурного управления в университете Санге в Японии, недавно провёл опрос среди носителей китайского языка, желающих выучить японский, с целью проверить их «эго-проницаемость». Вопросы в тесте были примерно такие: «легко ли вам поставить себя на место другого человека и почувствовать то, что чувствует он?» или «способны ли вы заразить своими эмоциями других людей?» Как Кили и подозревал, лучшие в изучении языков студенты показали самые высокие результаты в этом тесте. Почему?.. Хорошо известно, что когда вы общаетесь с кем-то, вы подсознательно стремитесь имитировать поведение собеседника (и он тоже) — это эволюционный механизм формирования невербальной коммуникации. Однако личность, язык и культура препятствуют этому процессу. Мы не хотим подражать, мы стремимся сохранить свою идентичность. И это мешает строительству новых нейронных путей — магистралей, по которым «неродные» слова и фразы бегут к кончику языка при речи. Для каждого языка, который вы пробуете изучить, такие пути строятся отдельно, чтобы языки и связанные с ними культурные особенности не смешивались друг с другом. «Не имеет особого значения, сколько времени вы просидели над учебниками. Всё зависит от того, насколько быстро ваш мозг сможет выстроить эти магистрали. Закрываясь от влияния чужой идентичности, вы сильно тормозите этот процесс» — поясняет Кили. Возможно, именно это объясняет лёгкость, с которой он сам переключается с одного языка на другой.
Майкл Леви Харрис может разъяснить этот принцип лучше всего, поскольку является полиглотом, владеющим десятком языков, и одновременно — актёром. Уроженец Нью-Йорка, Майкл при этом гордится выработанным британским произношением. Когда он переходит с языка на язык, он словно превращается в другого человека. «Я не стремлюсь сознательно изменять поведение, — утверждает Харрис, — это просто происходит, и всё. Но я понимаю, что изменяюсь».
Майкл убеждён, что любой человек может научиться надевать и сбрасывать «культурную оболочку» без особых сложностей. Он даёт несколько советов из своей актёрской практики. «Каждый может слушать и повторять, ничего трудного в этом нет. Вы можете заметить в себе подсознательное стремление к имитации, но вместо того, чтобы подавлять его, попытайтесь на нём сконцентрироваться. Как театральный актёр: он всё делает слегка преувеличенно, так как язык тела влияет на мышление. Если вы слегка надуете губы, то почувствуете себя немного французом».
Важно также преодолеть смущение, возникающее при произнесении чуждых вашему языку звуков (таких, как [r], [th] в английском — прим. перевод.) Вы будете спотыкаться на них до тех пор, пока не заставите себя поверить в то, что эти звуки естественны для «вашего» языка, то есть пока не уверитесь, что этот язык — ваш».
Алекс Ролингс
Большинство опрошенных мною билингв согласны в том, что не следует ставить перед собой слишком амбициозные цели. «Проблема в том, что люди, желающие изучить иностранный, завышают планку. Они думают, что их цель — говорить на чужом языке так же превосходно, как на родном, в то время как всё, что нужно — это просто научиться выражать свои мысли». «Практикуйтесь как можно чаще, — советует Алекс Ролингс, который ведёт многоязычные семинары с коллегой, — Это можно сравнить с накачиванием мышц. Даже если вы слишком устали, чтобы выдержать полноценный урок, 15 минут у вас всегда найдётся: посмотрите какую-нибудь передачу или послушайте песню на изучаемом вами языке».
До того, как я познакомился с «гиперглотами», я считал, что изучение большого количества иностранных языков — удел одержимых. В самом деле, зачем брать на себя такой тяжёлый труд, если вы не свихнулись? Но все встреченные мной люди вовсе не были похожи на психов: они полны энтузиазма и всегда рады возможности поболтать и подружиться. Их пример показывает, что мы должны работать не только над грамматикой и глагольными временами, но и над собой.
«Преодоление барьеров — вот, что на самом деле трудно, — рассказывает Харрис, — Когда я жил в Дубае, я испытывал некоторый дискомфорт, будучи евреем в арабской стране. Но я нашёл друга, прекрасного человека, родом из Ливана. И когда я готовился к переезду, он сказал, что я стал одним из самых важных людей в его жизни! Изучение другого языка открывает для нас новые миры».
http://www.factroom.ru
